Последняя ступенька, ведущая на минус тринадцатый этаж. Лампочки здесь были, наверно, всего в один ватт. Сверху они показались Марит рядами бледных мерцающих пятен. Затем девушка разглядела скрюченные спины сборщиков отходов. В полутьме помещения рабочие двигались словно тени. Пока Марит спускалась по лестнице, она рассматривала этажи через окошко, но теперь ей предстояло попасть в цех.

Марит ступила на минус тринадцатый этаж.

Дверь захлопнулась за Марит с жутким грохотом. Все звуки моментально стихли. Как будто всё, что было вокруг, – люди, техника, стены, крыша – на мгновение замерло, прислушиваясь и пытаясь узнать, кто же спустился к ним сюда, на самый нижний подземный этаж.

Марит на мгновение задержала дыхание, опасаясь, что совершила что-то недозволенное и её сейчас обнаружат, но постепенно помещение снова наполнилось звуками – как будто весь цех был единым живым организмом и это большое грузное существо снова задышало.

Глаза Марит постепенно привыкли к темноте, и девушка разглядела согнутые спины и быстрые движения рук сборщиков отходов. Но лиц Марит рассмотреть не могла. Ни у одного из сотрудников цеха на минус тринадцатом этаже не было сил или времени оторвать взгляд от пола. Марит прошла один ряд работников за другим, но никто так и не поднял головы и не взглянул на неё. Похоже, они даже не заметили девушку: звуки работавшего оборудования были громкими, запахи – сильными, а освещение – скудным.

Тут Марит поняла, что её план потерпел неудачу. Она не учла огромных масштабов Подземелья. Столько народу, такое несметное количество техники! Как она могла надеяться, что сможет здесь что-то изменить? Она, такая ничтожно маленькая, потерянная и одинокая. А наверху, на одиннадцатом этаже, её ждала фру Гросен, и терпение начальницы уже определённо подходило к концу. Может, лучше вернуться?

Марит стала напевать мелодию, под которую, как она заметила, ей легче думалось. Из-за гула машин пения девушки не было слышно, и она могла петь даже в полный голос, совершенно не боясь быть услышанной.

Обходя цеха и не переставая петь во весь голос народную песню, которую исполняла Стелла на станции метро, Марит решила предпринять ещё одну последнюю, маленькую попытку, прежде чем сдаться.

– Что ты здесь делаешь? – услышала она за спиной чей-то голос. Марит вздрогнула от неожиданности. Но, даже не успев обернуться, она уже знала, кто к ней обратился.

– Привет, Сильвестер! – сказала Марит, встретившись взглядом с юношей. Его небесно-голубые глаза были необыкновенными. Они сияли даже в полумраке Подземелья, и Марит не понимала, как можно было не заметить Сильвестера.

– Привет, Марит! – ответил Сильвестер, и на секунду Марит показалось, что юноша улыбнулся. По крайней мере, его глаза.

– Что ты имел в виду, когда говорил, что вы всем раздаёте сердца?

Этот вопрос мучил её с тех пор, как Сильвестера забрали инспекторы.

– Мы – это несколько друзей… – неуверенно ответил Сильвестер, – которые хотят, чтобы кое-что было по-другому…

Но Марит интересовало совсем не это. Ей не терпелось спросить Сильвестера, и она, не дослушав его, спросила:

– Но ты ведь раздал такие сердца нескольким людям?

Юноша встретился с ней взглядом. Вид его выражал страшную усталость.

– Как я уже сказал, сердца раздаю не только я. И сердце получила не только ты.

– Конечно, – произнесла Марит не с раздражением, а скорее с грустью в голосе. Ведь ту вафлю в форме сердца испекли не для неё.

На несколько секунд повисла пауза, а потом Сильвестер спросил:

– Так что ты делаешь здесь, внизу?

– Я… я приступила к работе над проектом, – заикаясь, ответила Марит. Вдруг она почувствовала себя страшной эгоисткой, которая хочет говорить только о себе, в то время как бедный Сильвестер обречён работать на самом нижнем этаже в отвратительной темноте.

– Да, да, одни двигаются наверх, другие – вниз.

– Прости… – собиралась сказать Марит, но Сильвестер перебил её:

– В чём суть твоего проекта?

– Я… – Марит была не уверена в том, что собиралась сказать. Раньше девушка думала, что главное – встретить Сильвестера, остальное решится само собой. Но всё оказалось иначе. – Мне кажется, здесь, внизу, такие плохие условия труда, – наконец закончила она свою мысль. – Я бы хотела помочь их улучшить. Чтобы у вас появилась возможность выйти отсюда.

Сильвестер засмеялся, но смех его был совсем не радостным.

– Всё здесь, на фабрике, подчинено деньгам, и ты прекрасно знаешь об этом. Использованию ресурсов. У нас есть единственный способ улучшить здешние условия труда – это заработать больше денег. Но как можно заработать больше на отходах? Ведь они просто перерабатываются, и всё.

– Я найду способ.

– Многие так говорили, – произнёс Сильвестер. – Но это не так-то просто. Ведь условия труда плохи не только на этом этаже…

Речь Сильвестера прервал громкий сердитый лай. Марит вздрогнула. Она была уверена, что гавкала огромная собака, и прижалась к Сильвестеру, ища у него защиты. О чудо! – Сильвестер обнял её, но тут девушка увидела, что к ним направляется не грозная псина, а всего лишь человек.

Когда мужчина подошёл к ним ближе, Марит увидела, что он одет в красно-коричневую униформу и что сзади к ним приближается ещё один человек, одетый точно так же. Оба издавали гавкающие звуки, как будто разучились разговаривать. Марит вцепилась в Сильвестера, и тот обнял девушку ещё крепче, но инспекторы вцепились в юношу мёртвой хваткой и в одно мгновение ока оттащили его от Марит. Схваченный инспекторами Сильвестер исчез в темноте.

Девушку вызвали к фру Гросен, где её ждал выговор. Но Марит уже научилась пропускать замечания мимо ушей и при этом поддакивать с серьёзным видом. Девушка почти не слушала.

Марит бросила быстрый взгляд на новый рекламный плакат «Здраввафли» («Здоровье в каждой крошке!»), но думала она о своём. Сейчас нужно было сделать одно дело. Большое дело.

Марит взялась за него сразу, как только вышла от фру Гросен. «Новый план переработки отходов» – так назвала Марит свой проект. Ведь чтобы тебя воспринимали серьёзно, важно придумать проекту хорошее название. Марит разрабатывала план изменений, но для «Главвафли» этого было недостаточно. Производство должно было приносить деньги. Постоянно. Поэтому Марит приходилось помимо своего основного проекта также заниматься вопросами использования яиц.

У неё была уйма дел.